В. Я. Фот. Дневник. 1–8 мая 1991 г.
Состав: Валентин Фот, Петр Бадрак, Виктор Гец.
[01. 05. 91. Среда]
Цель поездки. На последнем братском служении Сибирского объединения разделили все народы Севера по церквам. Нашей церкви достались эвенки. Мы молимся об этом народе, а теперь появилась возможность проехать туда. Это как разведывательное служение. Мы ничего о них не знаем. …У меня была выписка из книг об этом народе, [но] по моей забывчивости осталась дома. И я ее сам не прочитал. Едем – практически ничего не знаем. Ткнули пальцем в карту и поехали. Узнали, что в Туру летит самолет ежедневно из Красноярска Ан-24. До Красноярска поехали поездом. Сборы были, как всегда, спешные. Вечером полшестого поезд наш тронулся от вокзала. Нам досталось первое купе. Народу в поезде немного. Вечер провели в беседе.
02.05.91. Четверг
Ночью было очень жарко в поезде, но встали отдохнувшие. Позавтракали. Провели тихий час. Разбирали Числа 12-ю главу, как Мариамь и Аарон выступили против Моисея. Попытались заговорить с проводницей. Она на разговор не пошла. Читает какой-то детектив, и попросила не мешать читать. В Бога она не верит. При выходе я подарил ей трактат «Угрызения совести».
Вчера, когда мы уезжали из дому, температура воздуха была +22 °C. Все сухо и тепло. Было жарко, и никто из нас не решился надеть теплые ботинки, поехали в туфлях. Утром проснулись, смотрим в окно, а там снег. Вышли в Красноярске из поезда, везде слякоть, мокрый снег. Поехали в городской аэровокзал. Праздник – кассы не работают. На Туру летит самолет в 2 часа дня. Сегодня улетел, теперь только завтра. Вещи сдали в камеру хранения и поехали к Цыцыным. Нас здесь всегда хорошо принимают. Побеседовали, попели. Вечером пришел Коля. С ним мы давно связаны дружбой и взаимной симпатией. Я пошел ночевать к ним. Шесть детей. Недавно получили четырехкомнатную квартиру, а до этого ютились в одной комнате. С ним и с Людой мы пробеседовали до полтретьего. Коля горит свидетельством и много делает, проводят беседы в клубах, в школах. Одно я понял: их ошибка, что они делают много, но не доводят до конца. Если начата работа где-то, то ее нужно продолжать. Чем пройти 6 школ, лучше сходить в одну шесть раз. У них нет плода в служении. А если работать последовательно (мы убедились), то люди обращаются к Богу. О многом мы беседовали в этот вечер и были довольны этой встречей.
03.05.91. Пятница
Утром собрались и поехали в аэропорт. Билетов на Туру нет. Ждем начала регистрации. Нас поразила цена – 76 рублей. Раньше за такие деньги можно было слетать в Москву.
Подошло время, мы спустились на первый этаж и стали ждать регистрации. Объявили наш рейс. У нас билетов нет, а впереди нас 6 человек с билетами на другое число, стоят на досадку. Кончилась регистрация, взяли еще троих на досадку, а мы остались. Еще когда шла регистрация, я обратил внимание, что в самолет садятся все русские и только три женщины были похожи на коренные народы (думаю, что эвенки). Сделал вывод, что в Туре тоже основное население русскоязычное. […]
Вдруг объявляют: есть места на Подкаменную Тунгус-ку, Норильск и Хатангу. Норильск и Хатанга – закры-тые города, берем билет на Подкаменную Тунгуску. Сами не можем сориентироваться, где она, карты нет под -рукой. Знаем только, что летим на Север. Очень удивилась женщина на регистрации, что летят трое мужчин и не знают куда.
Вот мы и в воздухе. Пролетели немного, смотрим вниз, а там снег. Нам становится уже холодно. Начали снижение. Кругом тайга, и видим Енисей весь еще во льду, замерзший. Но вот в иллюминаторе появился поселок. Определяем, что он небольшой по размеру. Так и оказалось – 7 000 жителей. Маленькое помещение аэропорта, все выглядит по-северному. Мы с Петей пошли искать гостиницу. Она оказалась недалеко, есть и свободные места. Дежурная женщина, Нина, еще внизу начала разговор, стала рассказывать о себе: имела дар прорицания, и всё предсказывает плохое. Провела нас в комнату, и рассказывает все свои случаи, что это с детства у нее, с 3-х лет. С год, как она от этого освободилась, рассказав все мужу. Предложили почитать Библию или «Детскую Библию» – отказалась. И в Бога не верит. Видимо, душа порабощена и находится в оковах сатаны.
Затем мы пошли смотреть поселок. Нашли два клуба. Один в авиапоселке возле аэропорта, другой в самом поселке. Этот поселок называется Бор, а Подкаменная Тунгуска находится на другой стороне Енисея. Лед уже слабый, и переправа закрыта, теперь надо ждать, пока сойдет лед. Вышли на берег, полюбовались Енисеем. Вечером вернулись в гостиницу. Виктор побеседовал со сменившейся дежурной и дал ей почитать «Детскую Библию».
04.05.91. Суббота
Провели тихий час. Читали 103-й Псалом. Пошли организовывать служение. Стали искать заведующую клубом «Авиатор». Видим, во дворе женщина работает, стали ее спрашивать, она нам объяснила. А когда мы ей объяснили, кто мы и для какой цели ищем заведующую клубом, она так обрадовалась, говорит, что она тоже верующая и у нее есть Библия. Это наша будущая сестра. Нашли мы заведующую, вернее… временно исполняющую за нее обязанности,– работает в клубе художником. Она сразу согласилась, взялась сама написать объявления и развешать. А мы пошли искать заведующую другим клубом (Вера Адамовна Джоу). Ее пришлось искать подольше, обошли весь поселок. Она живет в стороне от поселка. Получили согласие на воскресенье с 7 часов вечера. Зашли в школу, предложили у них провести встречу, но заведующая учебной частью не согласилась. «У нас,– говорит,– есть инструкция не допускать в стенах школы никакой пропаганды; за пределами школы – пожалуйста, никто не запрещает. Тем более, вы, может, совсем противоположное пропагандируете». Видимо, в последнем предложении была заложена вся суть запрета. Мы не стали настаивать, пошли дальше. Зашли в больницу. Больных почти всех на выходные отпустили, проводить служение нет смысла. Вернулись в гостиницу. Пошли к художнице Тане просить, чтобы она еще написала объявления на воскресенье. Она написала уже три красивых объявления на сегодня. И братья решили, чтоб не писать новых, вечером снять эти, исправить их аккуратно на воскресенье и вывесить в поселке.
Затем пошли по улицам приглашать людей. Почти все обещают прийти. …Мы еще порепетировали пение. Попробуем спеть «Россию». Уже время идти в клуб, взяли литературу и пошли. Людей пришло около сорока человек. Слушали очень внимательно. Когда спрашивали, кто верит, что есть [Бог], подняли две руки девочки-подростки, остальные стеснялись. Когда в конце служения предложили поднять руки [тем], кто хочет, чтоб за него помолились, почти все подняли руки. Были вопросы, но не много. Затем окружили нас плотным кольцом и многим интересовались. И снова вопросы о бабках, о белой магии, исцелениях.
С нами в гостиницу пошла женщина, которая разговаривала с нами утром. У нее такая история. Некий Женя из коренного здесь народа – кито – лежал в больнице в Красноярске, познакомился с сестрой и уверовал. До этого имел две судимости. Привез с собой Евангелие. Зашел к Зине занять деньги и просил ради Бога. Она его спросила: «Так ты что, в Бога веруешь?» Так они и познакомились. [Он] приходил к ней читать Библию. Приезжали к Зине брат с двумя сестрами из Красноярска. Теперь ей выслали Библию Скоуфилда. Видимо, из зарегистрированной общины. Женя потом стал пить, избил Зининого мужа. Зине уже лет шестьдесят. А в прошлое воскресенье напился пьяным, зарезал человека, и его увезли, арестовали. Мы так подумали: не успели к нему. Может, наш приезд остановил бы его.
Побеседовал я с ней. Я понял, что она уже каялась пред Богом. Но не хватает веры принять спасение. Я стал читать места, чтобы утвердить ее. Помолились вместе, и она пошла домой. Я долго ждал еще братьев. Они ушли вешать объявления и [хотели еще] зайти на кабельное телевидение… Они вернулись поздно и поделились, что их уже сняли на телевидении, они сами сделали объявление, бесплатно.
Легли уже в первом часу.
5.05.91. Воскресенье
Начался день спокойно, вроде делать ничего не надо, служение вечером. В обед сходили повесили большое объявление на клуб. Зашли на телеканал, он [сотрудник] просил [разрешения] снимать нас вечером. Мы отказали ему, объяснили. «Но может, отдельно скажете вечером проповедь по телевидению?» Мы не дали точного ответа. Вернулись в гостиницу. Пришла сестра Зина. Немного побеседовали с ней. Время уже идти на служение.
Пришло много детей-школьников. Помещение -небольшое – на 100 мест. А людей пришло много – мы думаем, около двухсот. Стояли сзади в дверях, дети сидели на сцене. Заведующая удивилась, что столько людей пришло. Начали без микрофонов. Потом поставили микрофон. Когда сначала мы сказали, что проповедь будет час или полтора (я не слышал, но Петя стоял рядом с ней), она сказала: «Да вы что, люди не выдержат!» Но прошло два часа, а никто не расходился. Много было вопросов. Наедине многие хотели побеседовать. Дело в том, что мы взяли с собой мало Евангелий, где-то чуть больше ста. Пришлось детям не давать, им раздали трактаты и предложили пройти в гостиницу с нами, мы там раздадим еще «Слово Божье» (выдержки из Библии). Так эти дети не давали нам побеседовать наедине с людьми, гурьбой следуют за нами. Пришлось Петю попросить увести их и раздать им обещанное. Виктор беседовал отдельно, а я поговорил с двумя женщинами. У одной был вопрос: дочь 17-ти лет заикается, и ездят лечиться к какому-то экстрасенсу, стоит ли продолжать курс? Я посоветовал не делать. Затем ждала другая женщина. У нее дочь вышла замуж, живут три года, нет детей. Что делать? Слезы на глазах. Я предложил два вопроса. Один – чтобы не идти для достижения желаемого к экстрасенсам, бабкам и т. д. Она согласилась. А второе – согласие ее и молодых дать жизнь всем детям, сколько их даст Бог. Ведь многие желают первого, второго, а третьего, пятого не надо. Убивают их. Этот вопрос был для нее неожиданным. Об этом они не думали. Я предложил ей книгу «Библейские принципы семейной жизни». Но мы не взяли ее с собой, нужно идти в гостиницу. Она согласилась сходить за книгой. Это полчаса ходьбы в одну сторону.
Возле гостиницы нам навстречу попадались стайки детей с трактатами в руках. Это те, которые ушли с Петей вперед. Петя стоял на крыльце и беседовал с двумя девочками и мальчиком. В фойе (если его так можно назвать) сидели две женщины… и ждали беседы. А Виктор с двумя девушками беседовал в номере. Отдав книгу, я пригласил на второй этаж для беседы этих… женщин. Это оказалась старшая сестра Жени, убившего человека. Она метиска. А другая… «чистая националка» по их выражению – кито. Немного удалось узнать об этом народе. Живут они недалеко, в поселке… забыл название. Имеют в каждом доме куклу, которой молятся. Это их покровитель. Но имеют и старинные иконы, значит, их тоже в прошлом крестили. У нее четверо детей. Я подарил ей «Библию для малышей». Мы попрощались с ними, и я пошел в номер. Девушки, с которыми беседовал Виктор, желали покаяться. Светлана и Наташа, одиннадцатиклассницы, помолились. Затем поблагодарили за прощение грехов и радостные пошли домой.
Когда все разошлись, Виктор говорит: «А я обещал одной женщине прийти для беседы, матери четверых детей, брошенной мужем, но богобоязненной, молодой, 28 лет». Идти далеко, около часу, везде лужи, темно, да в наших туфлях. Время было уже пол-одиннадцатого. Было колебание, идти или не идти. Решили идти. Местами двигались вдоль гаражей, держась руками, чтобы не сорваться в лужу. Местами прыгали. Она нас ждала, хоть решила, что не придем. Научена по-православному творить молитвы, обряды… На работе трудности, родственников нет, друзей нет. Приехали сюда полтора года назад с юга, и муж их бросил. Живут в балке (северяне называют так старые строения, слепленные из досок, часто засыпные), крыша течет. Живут на одну зарплату. Она решила жить для детей, другого смысла жить не может быть. Беседовали долго… но помолиться она еще не была готова. Было такое впечатление, [что] мы бросили луч надежды в ее беспросветную… жизнь.
Вернулись в гостиницу во втором часу. Переполнены впечатлениями.
06.05.91. Понедельник
Наше решение на дальнейший путь такое: если будут билеты на Игарку на утренний рейс – летим. Если не будет, то летим, куда откроет путь Бог. У меня уже не было большого желания лететь в Игарку – дорого (80 рублей на каждого), большой населенный пункт и ограниченность во времени. Но получилось [так]: еще не зная точно, будут места или нет, [кассир] оформила нам билеты и оставила их у себя, пока не узнает, есть ли места. Мы приняли, что Господь посылает нас туда. Места нам дали на этот рейс. Самолет Ан-26, грузовой. Никто не сопровождает в аэропорту, досмотра нет. Женщина из окна кивнула, в какой самолет нам садиться. Мы пошли, открыли дверь сами, прошли и сели на откидные скамьи.
Итак, мы летим дальше на Север. Самолет через полтора часа делает посадку в Туруханске, такой же поселок, как Подкаменная Тунгуска, а еще через час – в Игарке. Здесь снег еще вообще не сошел. Температура плюсовая (+5), снег начал таять, кругом вода и мокрый снег.
Поехали в город. Этот город побольше, но грязный, покосившийся, неуютный. Проехали в современный микрорайон. Сразу пошли в агентство «Аэрофлота» заказывать билеты на обратно. Дали нам билеты на 17-е число. Мы просили на девятое. Но верим, что мы улетим раньше. Пошли искать гостиницу. Мест нет. Поехали в аэропортовскую гостиницу. На автобусной остановке стали спрашивать, где клуб, про верующих. Нам сказали, что где-то в 27-м доме собирается секта. Это нас воодушевило. Искали, спрашивали, зашли в одну квартиру – сестра на работе, а неверующие дети показали нам другую квартиру. Встретила нас женщина лет сорока. Провела в комнату. […] Познакомились. Они пятидесятники, их собирается несколько пожилых сестер. У нее, Гали, муж неверующий – противник. Дала нам адрес старушки, где они собираются. Оттуда пошли в кинотеатр «Север». Заведующая, Екатерина Александровна, обрадовалась нашему предложению. […] Предложила снять [с показа] видеофильм и на семь часов 10 минут в малом зале провести проповедь. В большом зале в это время с семи часов должен первый день идти кассовый фильм «Фуфель». Договорились с художником, чтоб нам написал объявление, и поехали в аэропортовскую гостиницу.
Аэропорт в Игарке находится на острове. Теперь река начала таять. Моста нет. Вода идет сверху льда. Лед еще толстый. Автобус довозит до берега, дальше люди идут пешком по льду два километра, а там другой автобус везет в аэропорт. Здесь места в гостинице были. Дали нам номер на четверых. Мы положили вещи, зашли в столовую, поели… [Дорого,] решили, что больше не пойдем. Нас выручают продукты, присланные миссией «Фриденсштимме»: тушенка, колбаски, бротхен*, печенье, а также два маленьких кипятильничка: мой, подаренный мне в Чернышевском, и Петин такой же, как у меня. Петя три раза умудрился сварить спагетти в литровой банке кипятильником, это разнообразило наше меню. После столовой снова поехали-пошли в город. Это выражение «поехали-пошли» отражает путь человека в аэропорт: часть идет, часть едет.
Зимой все ездят по льду (а зима здесь 8 месяцев). Летом работает паром, а в межсезонье такой метод. А… [во время ледохода пускают] вертолет. Раньше стоил 6 рублей, а теперь вроде 21 рубль.
Съездили к этой бабушке Ане, там была еще одна старушка, Катя. Побеседовали. Баба Аня уже плохо видит и плохо слышит, уверовала 10 лет назад из мира. В конце решили помолиться. Мы помолились. Но, как у всех пятидесятников, Катя не слушает другие молитвы, а начинает шептать вполголоса и разгоняться, повышая громкость, повторяя все чаще одни и те же слова. Баба Аня сначала помолилась нормально и уже сказала «аминь», а потом раз – и перешла на непонятный язык. Одновременно заговорила и Катя. Мы выждали их, но «аминь» не сказали. После молитвы сестра Аня стала спрашивать нас о языках. Она хотела сдержать себя сейчас, но не смогла. Мы поняли, ее смущает говорение языками. Когда она обратилась, она имела такую радость, а потом приехали «братья» и научили ее, что нужны языки. Виктор подсел к ней и разъяснил. Дело в том, что он сам прошел всё, пока нашел истину: родился в семье субботников, ходил к адвентистам в детстве; в молодости попал к пятидесятникам… Начал поднимать там вопросы возрождения, видел всё их служение. И они с братом старшим перешли к баптистам. Теперь он хороший проповедник, искренний брат, ответственный за библиотеку. Он хорошо объяснил всё ей.
Оттуда мы вернулись в гостиницу. К нам подселили четвертого человека.
7.05.91. Вторник
Вчера, когда мы пришли, четвертый человек спал. Утром мы завтракали, он встал, умылся и ушел, и разговора у нас с ним не было, хотя вчера… пришла мысль, что его подселили для благовестия.
Поехали в клуб узнать насчет объявлений. Всё развешали. Поехали в больницу. Зашли к главврачу. Он по объявлению знал, что мы в городе, с радостью нас принял, хотя он сам коммунист. Организовал нам два отделения (хирургия и терапия) и предложил еще съездить в наркологию. Мы пошли сначала в хирургию. У них должен быть обед. Пока мы размышляли, может, пойти сначала в терапию, к нам подошел врач из реанимации, Олег Александрович. Пригласил в свой кабинет, началась беседа.
Нам помешали – прибежала сестра: «Быстрее пойдемте в 13-ю палату в терапию, с человеком плохо». Он побежал. Мы пошли тоже в это отделение. У них обед кончается раньше, чем в хирургии. Пришли все сестры, врачи бегают, суетятся, им не до нас. Мы постояли, больные свободны, разрешение есть. …Стали собирать людей. Начали с ними беседу. Получилось хорошее общение. Был один «совопросник». Мы отвечали спокойно, и ему нечего было сказать в ответ. Человек ничего не знал, поэтому у него такое отношение. Меня позвала старушка в отдельную палату к умирающему мужу. Я побеседовал с ним, помолился (он православный), указал на Иисуса Христа, что через Него мы получили жизнь, и теперь смерть не страшна. Вышел, братья тоже стоят беседуют. Поторопил их, вышли из отделения. Петя говорит, что с ним беседовала женщина, близкая к Богу, и ей знакомы баптисты. Она расположена к ним, [потому] что всё доступно объясняют. Решили: они идут в хирургию, а я возвращаюсь для беседы. Зашел к заведующей отделением, спросил, нет ли помещения, чтоб побеседовать с женщиной наедине. Она сразу взялась нам организовать. Какой-то кабинет нам дали, только [сказали] ничего не трогать, какие-то аппараты. Мы [и] не собирались ничего не трогать. Я начал беседу. Вижу, Татьяна уже каялась, но никто не наставил, что по вере можно получить прощение. Я прочитал места, [подтверждающие,] что Бог верующему все простил. «Вы верите Богу?» – «Верю». – «Готовы благодарить?» – «Готова». Склонились для благодарственной молитвы. Встали с колен… она говорит: «Мне… так легко стало». Объяснил, что Дух Святой вошел в ее сердце и очистил его. В глазах светилась радость. Она сказала, что живет в аэропортовском поселке и их несколько таких женщин. Они готовы нас взять к себе домой, и [мы можем] их дом использовать для бесед. Мы записали адрес. Мужа нет, есть дети. Подарил ей «Детскую Библию» и сборник песен. Думаю, это начало новой церкви, а не та группа пятидесятников. Она их знает, но примкнуть к ним не смогла, чуждо ей говорение на языках и их отношение к ней.
Спустился на второй этаж. Проповедовал Петя. Он закончил, и мне пришлось сразу продолжать. Время было ограничено, нам надо было заканчивать. Как люди жалели, что мы так мало были, чуть меньше часа! Вопросы и вопросы. Везде оставляем свой адрес, желающим будем высылать Евангелия и Библии. Врач-реаниматолог ждал нас, быстро поставил чайник, чтоб попили кофе. […] Мы подарили ему Библию. Он завел нас в палату реанимации, показал женщину, которая с 16 апреля лежит под капельницей. Уже в сознании, но говорить не может. Кончились лекарства, и теперь не знают, что ей вводить. […]
Главврач Кондаков уже торопил нас и ждал в наркологию. По дороге беседовали, и я понял, что это действительно убежденный атеист, коммунист. Собрали больных «под штык», так мне показалось, насильно. Они иронически на нас смотрят. Потом потеплели. Но были среди них и противники, особенно обслуживающий медбрат. Главврач сам задавал много вопросов. Мы отвечали. Он хотел, чтоб мы воздействовали на больных, а сам разрушал в них веру. Иногда вопросы [и высказывания] были наивны. Например: «В Библии много противоречий». Я не стал при всех предлагать ему Библию, чтобы он их мне указал. Смягчил его, чтобы перед больными не унижать его. Кое-что он знает, но еще держится точки зрения, что Иисус Христос – миф. Когда закончили, он предлагает: «Куда вас увезти?» Мы сказали, что брошюр для раздачи не хватит на вечер и нам нужно в гостиницу. Он свозил нас в гостиницу через реку. Лед еще толстый, разрешается проезд до пяти тонн, хотя машины идут по воде, почти не видно колес. Затем он привез нас к клубу. Все время беседовали с ним. Он врач-психиатр. Души у человека нет, молитва – это ауто-тренинг. Вот его взгляды. Шахтеры бастуют – плохо, экономический ущерб равен ущербу во Второй мировой войне, Ельцин – это обманщик и т. д. Но Бог использовал этого человека, чтоб он послужил нам.
В клубе уже был народ. На сеанс популярного кинофильма пришло только 8 человек, а на проповедь около ста. Заведующая фильм сняла и дала нам большой зал. Столько человек пришло, хотя объявление висело только один день. Служение прошло хорошо, только пятеро молодых ребят мешали: смеялись, отвлекали людей. Это некоторых сильно раздражало. Затем были вопросы. Заметили мы одного мужчину. Он начал с предисловия, что его вопрос, может, не всем будет понятен, так как люди не знакомы с Библией. Я внутренне напрягся, ожидая, что он из пятидесятников или [из] другой конфессии. Но вопрос был странен. Ясли, в которых родился Христос, это кормушка для скота или созвездие, как предполагают некоторые современные теории? Я ответил, что понимать надо буквально, что это кормушка. Есть определенные методы толкования Библии, и их надо держаться, чтобы правильно понимать ее. Мужчина дал нам понять, что ребята себя плохо ведут на проповеди – «это не их вина, а, видимо, вы не дали им того, чего они ждали». Я сказал, что вполне может быть, и сожалею, [что] мы не смогли такую важную истину донести до их сердец. Впоследствии мы узнали, что это экстрасенс. Он предложил всем собравшимся собираться, чтобы делиться своими мнениями, читать Библию. Но конкретной поддержки это предложение не получило. После заключения опять личные беседы. Одна женщина поделилась, что в ее доме полтергейст. Я сказал, что в таком случае нужно идти в дом и на месте совершать молитву. Две молодые женщины, с которыми мы лично беседовали, проводили нас до ее дома.
Нина, к которой мы пришли в дом, имеет двух детей: дочь десяти лет и сына семи лет. Муж не против Бога, но его не было дома. Побеседовали, совершили молитву, она и дочь ее помолились тоже. Возвратились поздно, около 12 часов, но на улице светло. Наш квартирант вернулся, не улетел. А еще днем, когда мы возвращались в гостиницу, он, узнав, что мы проповедники, очень заинтересовался, и ему оставили Новый Завет и журнал «Этос». Теперь вечером он сразу вступил в беседу с нами. Он таджик ([или] туркмен) по национальности, работает здесь на Севере. …Оказался умным собеседником. Они мусульмане. Он себя называл протестантом. Видит все недостатки ислама, фанатичность, ограниченность этой религии. И очень благосклонен к христианству. Встречался с баптистами, остался хорошего впечатления. И когда объяснили мы ему, что Христос умер за грехи наши, за грехи людей, очень обрадовался. Этой истины он не знал. И не понимал, почему Христос так тяжко страдал. Мы объяснили ему некоторые обряды, знакомые им: о жертве, об обрезании,– что это все указывает на Христа, на внутреннюю жизнь с Богом. Он был очень доволен, для него открывалась Божественная истина. Потом он стал упрекать нас: «Что вы тут в Игарке сидите – 15 000 населения? Езжайте в Норильск – 300 000 населения! И никто не знает о Боге! Пусто место не бывает. Если не вы приедете, то придут другие: экстрасенсы и т. п. Потом поздно будет разъяснять людям». Кажется, он готов был беседовать до утра, но время было уже первый час, братья мои уснули, и я предложил ему идти отдыхать. За окном еще не темно, только сумерки.
08.05.91. Среда
Проснулся в 4 утра, в окнах сияет солнце. Спится плохо, так как нет темноты. Во время тихого часа Рантанбай снова включился в беседу. […] Он сказал, что… вчера не улетел – это Бог его так вел. Нужна была эта беседа. И точно – в этот день он улетел.
Мы поехали снова в город, зашли в городскую библиотеку. Подарили Библию и Новые Заветы. Около часу имели беседу. Затем поехали еще по магазинам – купить каких-нибудь подарков домашним. Интересно было в одном детском отделе игрушек. Мы посмотрели и ничего не нашли подходящего для покупки. С нами заговорила продавец, она, оказывается, была вчера в кинотеатре. И она предложила нам две сборные модели: самолета и вертолета. Мы с удовольствием их купили. Возвратившись в гостиницу, мы успели только пообедать и сразу пошли в аэропорт.
Вчера в кинотеатре к нам подошла женщина и предложила: «Я слышала, что вы хотите завтра лететь, а у вас нет билетов. Я могу вам помочь. Я диспетчер аэропорта. Приходите завтра в 4 часа, и я посажу вас на прямой рейс». И еще она поделилась, что у дочери, которая стояла рядом с ней, лет 16, недавно умерла подружка, очень неожиданно. И теперь она часто видит ее во сне и очень тяжело пережила это. Я предложил ей читать Псалтирь и молиться. Теперь я зашел к ней в отдел перевозок, подарил Библию и журнал «Этос» для сотрудников. Она сделала нам билеты, а я еще выписал места из Библии для дочери.
Вот мы на крыльях самолета Як-40 летим над просторами Сибири. Внизу видим ленту Енисея. Через полтора часа лету увидели, где вскрывается Енисей ото льда.
При посадке в Красноярске объявили температуру воздуха +25 °C. Контраст: вылетели – снег, прилетели – лето, жара. В Красноярске нам нужно было переехать на другой аэропорт. Между ними 5 километров. Один человек на легковой машине предложил нам свои услуги, но запросил с каждого по 10 рублей. Мы сказали: «За такие деньги мы пешком дойдем». И вдруг один мужчина, услышав наш разговор, говорит: «Давайте я вас довезу». Тот первый шофер стал кричать на этого, что он перехватывает пассажиров. Мы говорим ему: «Успокойся, мы все равно за такие деньги с тобой не поедем». Когда сели в машину, мужчина говорит: «Да вот встречал сына да не встретил, он не указал номер рейса. Ну а вас так довезу». По дороге мы говорили о Боге, подарили Евангелие. Приезжаем в другой аэропорт, а его сын там ждет. Шофер, если бы не мы, не поехал [бы] в этот аэропорт. И он от радости воскликнул: «А есть все-таки Бог!»
В порту мы взяли билет на Кемерово и ночью прилетели… В нашу сторону уже ничего не шло, поэтому нам пришлось ночевать на железнодорожном вокзале. Там такие неудобные сиденья – только сидя. Утром на автобусе возвратились домой.
コメント